Главная страница 
 Гостевая книга 
 Обратная связь 
 Поиск по сайту 
 Друзья сайта 
   
 

 
   
   
   
 Волшебные сказки 
 Сказки о животных 
 Бытовые сказки  
 Сатирические сказки 
 Сказки о батырах 
 Сказки об Алдаре-Косе 
 Сказки о Жиренше 
 Сказки о Ходже Насыре 
   
   
 Камбар батыр 
 Ер-Таргын 
 Кыз-Жибек 
 Плач Кыз-Жибек 
 Кобланды-батыр 
 Алпамыс батыр 
 Кобланды Батыр 
   
   
 Легенды о животных 
 Легенды о батырах 
 Легенды о родной земле 
 Легенды о мудрецах 
 Легенды о народах 
   
   
 Народные обычаи 
 Свадебные обряды 
 Обряды воспитания 
 Бытовые обряды 
 Промысловые обряды 
 Религиозные обряды 
 Похоронные обряды 
   
   
 Казахские поговорки 
 Казахские пословицы 
 Казахские народные игры 
 Народные загадки 
 Народное искусство 
 Мужские казахские имена 
 Женские казахские имена 
 Казахские музыкальные инструменты 
   
 

 
   
 
  
 
   
 

Громоподобный Кобикти, поверженный Кобикти

 

Кобикти снова уснул крепким сном, старческая грудь ходила ходуном, исторгая то храп, то хрип; старик видел редкостный сладкий сон, когда знакомый гулкий грохот копыт Кокбести прямотаки подбросил его в постели. Кобикти недовольным движением почесал широкую волосатую грудь, потом, не обременяя себя обуванием, босиком пошлепал в спальню дочери и увидел, что постель Карлыги пуста. Сомнений не было, стряслось самое худшее из всего, что он мог предположить. Проклятие вырвалось из груди старого хана, и из сумрачных сверкающих глаз его упали на белую бороду две слезинки.
Он никому не сказал ни слова. Молча, с мрачным выражением лица бросил на спину сивого Кокбести широкое седло. Поднял, словно пушинку, окованную сталью палицу величиной с лошадиную голову, сел в седло и только тогда обернулся на ворота дворца, где за спинами приближенных беспокойно колыхалась огромная толпа, успевшая собраться за считанное время. Похоже, все чуяли недоброе.
Кобикти стряхнул слезы, блестевшие в уголках печально сверкающих глаз, и коротко буркнул на прощанье:
— Не знаю, вернусь ли живым. Прощай, мой народ!
Хана Кобикти томила неизвестность, ожидавшая его впереди, захлестнула обида на единственную дочь, предавшую родного отца. Всю свою печаль и весь свой гнев вложил он в удар камчой, который обрушил на бедро коня, и Кокбести взлетел в темносинее небо. Взлетел и, опустившись обратно на землю на все четыре ноги, понесся вдаль.
Сонная  степь загудела  ветром.  Воздух, рассекаемый хвостом сивого тулпара, закружил вихрем. И в груди старого неистового Кобикти, скакавшего, ничего не видя перед собой, клокотал ветер и крутил вихрь. Он мчался по степи, уминая холмы копытами великого скакуна и сверкая стальной кольчугой, лишь бы найти, выскочить на беглецов.
Кобланды рванул с места, закричал, увидев Кобикти,  проскакавшего стороной.
Хан Кобикти услышал его крик и, нетерпеливо, резко дернув за повод, повернул коня и поскакал прямо на Кобланды. Он показался батыру огромной горой, падающей на него с горной высоты. Кобланды приладил к тетиве лука стрелусауытбузар и мысленно обратился к родной степи, прося благословения. Потом до отказа, изо всех сил натянул тетиву и прицелился в своего врага. Три раза пытался Кобланды взять мчащегося хана на прицел и три раза, едва ловя его, терял из виду. Он протер глаза тыльной стороной ладони и снова прильнул к луку. С грохотом мчался на него Кобикти, крутя тяжелой стальной палицей — еще немного — и было бы поздно. Кобланды, к счастью, успел выцелить как раз то место, где должен был находиться пуп. Просвистела стреласауытбузар, пущенная могучей рукой, она вонзилась точно в отдушину кольчуги и снесла туловище Кобикти с седла. Пролетев вместе со стрелой, туловище упало на землю, и ввысь взметнулось облако густой пыли. Вторая половина тела Кобикти ушла в седле на Кокбести, который продолжал скакать по степи.
Кобланды вне себя от радости подъехал к туловищу Кобикти. Некогда грозный хан был еще жив. Цепляясь руками за кочки, он пытался доползти до палицы, валявшейся в десяти шагах. Волоча волосяной чембур, к хозяину рысью подошел Кокбести, и Кобикти схватился за чембур, но у него не хватило сил на то, чтобы подтянуться до холки коня и сесть в седло.
Эх, выпустил я тебя из рук, бездомный бродяга!— в отчаянье проскрежетал хан Кобикти.— Выпустил и сам угодил в беду!.. Надо было перебить вас всех! Но еще не поздно! Не будет вам покоя, покуда жив мой сын Биршимбай! Из его рук примешь ты свою смерть! Не поздно... Карлыга оказалась вражьей дочерью. Проклинаю день, когда она родилась! Будь проклята ты, Карлыга! Призываю все несчастья на твою голову, черная твоя душа!—от горя и возмущения, охвативших его, Кобикти стал по волосинке вырывать свою бороду и изпод каждой волосинки показалось по капле крови. Затем он протянул руки к Кобланды: — Эй, батыр подойди ко мне поближе! Подойди... Нагнись ко мне, я хочу сказать последние свои слова тебе на ухо.
Но стоило Кобланды нагнуться к старику, как жилистые руки Кобикти в тот же миг словно клещи вцепились ему в горло. Какойто суеверный страх охватил Кобланды от всего того, что случилось после его рокового выстрела из лука. Он зажмурился, взмахнул булатной саблей с золотой рукоятью и опустил ее на голову хана Кобикти.
Просветлело лицо Карлыгы, когда Кобланды с сивым тулпаром на поводу целый и невредимый догнал своих спутников. Заблестели глаза Карамана, он заулыбался, завертелся вокруг Кобланды.
— Мой сверстник!—заговорил он взволнованно.— Красноречивый человек незаменим в споре, а батыр хорош в бою. Ты снова взял верх над врагом и опять обставил меня. Сам знаешь, как мы дорожим дедовскими обычаями. У нас принято ждать победителя и, если он возвращается с добычей, предъявлять свои права на долю. Где моя доля, Кобланды? Где моя сауга?
Ну и доставил ты мне хлопот, Караман!—рассмеялся Кобланды.— Забирай хоть всех лошадей, принадлежащих хану Кобикти, мне не жаль чужого добра.
Кобланды и на самом деле не занимало богатство хана Кобикти, каким бы огромным оно ни было. Он был охвачен радостью победы и, как говорится, пропустил слова Карамана мимо ушей. Батыр пристально, с вожделением взглянул в белоснежное лицо Карлыги, скачущей рядом: ему сейчас и в самом деле было не до табунов какогото кизилбашского хана.
Караман тоже словно бы не придал значения ответу батыра Кобланды. Он заехал спереди и остановился на пути Кобланды. Пристально, испытующим взглядом посмотрел поочередно то на Кобланды, то на Карлыгу.
Для человека, который расправился с самим ханом Кобикти, разумеется, нет ничего невозможного!—продолжал Караман свое.— Если уж расщедрился, мой друг Кобланды, стань хоть однажды расточительным! Я полагал, что ты уступишь мне красавицу Карлыгу.
Кобланды резко повернулся к нему, и в пронзительном взгляде батыра можно было легко прочесть его мысли. Он как бы спрашивал своего спутника: «Ты в своем уме, Караман?»
Но Караман, похоже, ничего не понимал и не слышал.
Кобланды тяжело вздохнул и едва заметно покачал головой. Потом погладил ладонью гриву коня и заговорил медленно, негромким голосом:

— До сих пор я брал верх над врагами, благодаря моим крыльям — Тайбурылу. Когда же я впервые угодил в тяжелую беду, хлебнул горя полную чашу, мне подала руку помощи Карлыга. Это была рука друга,— голос Кобланды звучал искренне.— Да, да, я принял Карлыгу, как человека и по уму, и по сердцу равного себе. Она — мой друг, Караманбатыр. Ради нас она пожертвовала землей отцов и родным домом. Так что Карлыга — не добыча, мой сверстник! Я говорю о том, что человеку дано всего одно сердце, и невозможно делить его между двумя людьми. Дома у меня осталась Корткаслу, а здесь встретил девушкувоина Карлыгу...— Кобланды снова вздохнул и долгим нежным взглядом посмотрел в глаза девушки.— Что мне тебе сказать, Караман? Пусть сама Карлыга решит, быть ли ей с тобой или нет. Как подскажет ей сердце, так тому и быть.


  Назад

1

Далее
 
 
 
© Ertegi.ru