| | Обычно первыми встречают путников пастухи или табунщики, которые месяцами живут вдали от аулов и знают степь, как свои пять пальцев. Байбори и Аналык, ступивших в пределы Жидели Байсын, тоже первым встретил табунщик, скачущий по горам и долам в поисках запропастившихся лошадей. Увидев Байбори и его супругу, табунщик позабыл обо всем, забросил все свои дела и помчался быстрее ветра в аулы, спеша сообщить людям радостную весть.
В степи любая новость распространяется с такой быстротой, словно бы она имеет волшебные крылья. Не успела осесть пыль за табунщиком, как радостное известие начало облетать все аулы. Многочисленный род конрат был оповещен в считанные минуты. Благополучно вернувшихся в родные края странников шли встречать люди со всех окрестностей. Байбори и Аналык были безмерно взволнованы такой встречей земляков и чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Аналык не могла сдержать слез и в то же время стыдилась своей слабости. Байбори же, взяв себя в руки, приосанился, расправил плечи. Он внимательно присмотрелся к толпе и увидел, что шествие возглавляет сам хан. Байбори и Аналык подошли ближе и склонились перед повелителем в низком поклоне. — О, мой почтенный Байбори!— обратился к старцу хан.— Прошли долгие десять месяцев, как ты покинул родные края, и нам постоянно не хватало тебя. Народ твой процветает и здравствует. Слава аллаху, ты вернулся на родину, и мы видим тебя живым и здоровым. А теперь поведай нам, что ты увидел и что приобрел в своем долгом странствии?
— Мой повелитель, путешествие наше завершилось удачно. Создатель внял нашим мольбам и принял нашу жалобу.
Стоило Байбори произнести эти слова, как огромная толпа закружила, словно в водовороте, люди устремились к Байбори и Аналык, спеша поздравить их с удачей и выразить им свою радость. Улыбки расцвели у всех на устах. В плотном кольце ликующей толпы Байбори и Аналык были проведены в просторную, богато убранную белую юрту, поставленную для них, как для высоких гостей.
Среди встречающих почему-то не было Ултана, их приемного сына, но Байбори и Аналык не придали этому значения.
Отдохнув немного и придя в себя после долгого трудного пути, Байбори приступил к обстоятельному рассказу; он поведал собравшимся сородичам обо всем, что они с Аналык увидели и пережили в полном событий путешествии по святым местам. Рассказ его захватил слушателей. Женщины, как и подобает, образовали свой круг и внимательно слушали Аналык, время от времени обращаясь к ней с просьбой снова и снова повторить те или иные особенно понравившиеся им места из столь увлекательного повествования.
Видя, что в жизни Байбори и Аналык начались радостные перемены, жители Жидели Байсын снова поздравили старую супружескую чету и осыпали ее дорогими подарками. Так еще не водилось в степи, но люди восприняли это новшество как нечто само собой разумеющееся, рожденное самой жизнью. С тех пор в степи бытует этот добрый обычай «курсак шашу», а именно, супругам, если они ждут ребенка, преподносят подарки, сопровождая их самыми добрыми пожеланиями.
В свою очередь Байбори и Аналык преподнесли дорогие подарки встретившим их. Люди стали расходиться, славя щедрость Байбори и Аналык. Байбише Аналык тяжелела с каждым днем, радуя всех, кто видел ее. Время летело быстро. Верно говорят в народе: «Месяц, народившись, убывает, словно нарезанное мясо на дастархане».
Незаметно пролетело девять месяцев, и, когда к ним набежало еще девять дней, наступил божий срок.
Прошли сутки и на свет появился здоровый, будто свинцом налитой младенец о котором давно мечтали жители этого края.
Старый Байбори ликовал, и радости его не было границ. Весь мир для него теперь заключался в маленьком сыне, и он, сияющий от счастья, раздавал по коню каждому, кто приходил к нему в дом с поздравлениями. В радости человек не замечает за людьми ничего дурного, он склонен принимать все в радужном свете. Байбори не придал никакого значения тому, что его приемный сын Ултан замкнулся, стал угрюм, весь почернел лицом. Впрочем, было просто не до него. Аналык между тем быстро поднялась на ноги, представ перед народом цветущей, как в счастливые времена своей молодости. Тем временем Байбори завершил подготовку к невиданному пиру, которым решил ознаменовать рождение сына. Байбори распорядился поставить девяносто нарядных юрт и у каждой заколоть по девяносто вольно выпасавшихся в степи с самого рождения верблюдов-наров и столько же нежеребых кобыл, которые не знали узды и ходили в табунах дикими. Бескрайняя равнина, на которой разбили гостевые юрты, гудела от огромного количества народа, прибывавшего на торжества.
Пир удался на славу. С особенным уважением Байбори принял родичей со стороны Аналык, близких и дальних своих родственников. Одним из самых почетных гостей на торжествах был знаменитый бай Сарыбай из рода Шекты, прибывший из обширной, не менее известной, чем Жидели Байсын, земли, простирающей свои владения западнее владений Байбори. У Сарыбая особый повод к тому, чтобы разделить радость Байбори.
Долгие годы Сарыбай и его супруга, подобно Байбори и Аналык, молили всевышнего о ребенке и при встречах с Байбори и Аналык изливали друг перед другом свои жалобы. У них было общее несчастье. В те тяжелые дни Сарыбай, размечтавшись, как-то обратился к Байбори: «Нас с тобой тоже создал всевышний и, наверное, он не заставит нас всю жизнь лить слезы. Я думаю, всевышний видит наши страдания. И если он откликнется на наши мольбы и у нас с тобой родятся сын и дочь, то не следует ли нам породниться, соединить детей друг с другом, когда они достигнут совершеннолетия? Нас сейчас связывает общая печаль, останемся же в близких отношениях и потом, когда всевышний одарит нас своим вниманием и ниспошлет нам счастье». Байбори тогда с глубоким удовлетворением воспринял слова Сарыбая и согласился с его предложением. «Да услышит творец твое пожелание»,— сказал он обрадовавшись.
Прошли годы, и байбише Сарыбая родила дочь. Девочку нарекли именем Гульбаршин. Это произошло незадолго до того, как родился сын у Байбори и Аналык. Во время празднества два бая вспомнили свои давний разговор и оповестили всех о взаимном обещании, которое дали друг другу: стать сватами. Мои дорогой Сарыбай!— обратился к гостю Байбори.— Судьбе было угодно, чтобы мы стали сватами еще тогда, когда наших детей не было и в помине. Люди называли нас утробными сватами.
Теперь, когда наши дети появились на свет, мы стали колыбельными сватами. Кто-кто, а мы с тобой хорошо знаем, что богатство далеко еще не счастье. Вот почему мне от всей души хочется, чтобы сбылись твои слова, и мы увидели воочию, как наших детей в счастливую пору юности скрепят брачные узы.
— О, достопочтенные!— воскликнула Аналык, не скрывая своей радости.— Вы почувствовали на себе благосклонность всевышнего, поэтому скрепите вашу клятву, как подобает достойным людям. Чтобы ваша клятва не осталась на словах, съешьте по куску бараньего курдючного сала и печени, обмажьте жиром свои уста. В знак того, что вы породнились, коснитесь друг друга грудью. И, наконец, в знак доказательства искренности ваших устремлений, помажьте лицо белой мукой. Пусть эти три безобидных
обряда станут олицетворением незыблемости и святости родительского слова. Все, кто слышал слова Аналык, горячо поддержали ее. Все, кроме Ултана, который сидел, словно воды в рот набрал. Сваты отведали по куску печени и сала, обнялись, прижавшись друг к другу грудью, помазали свои лица белой мукой.
Байбори чувствовал себя глубоко удовлетворенным. И точно так же были довольны все, кто эти несколько дней пировал вместе с ним. Да и как можно было не быть довольными, когда Байбори роздал гостям всех своих лошадей, которых не вмещали просторы обетованной земли Жидели Байсын. Раздарил Байбори весь свой скот, и остались у него из лошадей только и всего, что трехлетки и стригунки. Но Байбори казалось, что он все еще недостаточно щедр, и он принялся раздаривать отары овец. На свете немало людей, охочих поживиться за чужой счет. Были в Жидели Байсын такие, что не раз и не два наведывались в аул Байбори и каждый раз возвращались домой, ведя на поводу то верблюда, то коня, а на худой конец погоняя перед собой десяток овец. И все же богатства Байбори не истощились от этого.
И мало кто догадывался, что многострадальные Байбори и Аналык затеяли такое невиданное празднество еще и потому, чтобы кто-нибудь не обронил нечаянно слово неудовольствия в их адрес, тяжелое слово, которое может сказаться на ребенке. Они хотели защитить своего долгожданного единственного ребенка, который являлся для них подарком судьбы, от злого наговора и дурного глаза.
И, кажется, добились своего. Наступила счастливая пора, о которой Байбори и Аналык мечтали всю жизнь. Прошло три года, и в точном соответствии с предсказанием святого Шашты Азиза у Байбори и Аналык появился еще один ребенок. Родилась дочь. Байбори поверг людей в новое удивление, ознаменовав рождение дочери не менее богатым пиром, на котором новорожденную нарекли именем Карлыгаш, что по-казахски означает Ласточка. Алпамыс и Карлыгаш росли не по дням, а по часам, расцветая, словно ранние подснежники, и были игривы, как мотыльки. |
3