| | Байбори и Аналык продолжили свой путь одни. Вслед им еще долго слышались слова прощания и пожелания доброго пути. Байбори и Аналык шли, торопясь, не зная усталости, словно только сегодня вступили на жизненный путь и хотели как можно скорее изведать его.
Уже два раза нарождался новый месяц, наливался, потом затухал, а дороге не было видно конца. И чем дальше уходили Байбори и Аналык в незнакомые места, тем труднее становилось идти. Не однажды вспомнилась Байбори степная пословица: «В сорока шагах от родного дома начинается чужбина». Невозможно передать те трудности, которые Байбори и Аналык пришлось пережить за прошедшие два месяца. Надежда вела их вперед, к долгожданному утру их жизни. А ведь старикам уже перевалило за восемьдесят они напоминали ночных бабочек, бездумно спешащих к огню, неукротимая мечта не только вела их, она осушала им слезы, когда старые люди падали без сил у подножия чужих гор, и заставляла улыбаться друг другу, когда за спиной оставался очередной опасный перевал.
Самая трудная часть пути ожидала путников в пустынных просторах Изгар. Край студеных ветров, как называли Изгар, они прошли за сорок дней, и эти сорок дней явились едва ли не самыми тяжелым во всей долгой жизни Байбори и Аналык, Кругом простиралась пустыня кое где рос низкорослый кокпек, пригодный разве что для топки, да пролетала редкая птица удод, которая не вызывает у степняков воодушевления Не попадалось в стране Изгар ни камня и ни тропы. Рядом со стариками катились лишь высохшие шары перекати-поля, навевая мысли куда более тягостные, чем те, которые держали их до сих пор в своем плену Не выдержала однажды Аналык, стиснула руками голову, которая пошла кругом от жуткой картины бескрайней пустыни, упала со стенаниями на землю: «О, создатель! За какие грехи ты послал нам эти мучения? Чем я провинилась пред тобой?.. Чем я заслужила эти муки?..» Долго успокаивал жену Байбори. Затем Аналык в свою очередь утешала мужа. И снова они шли вперед, согнувшись от нечеловеческой усталости, едва волоча ноги.
Никто из них не садился на верблюда, ни Байбори, который с самого рождения не знал ни в чем недостатка и редко когда ходил пешком, ни Аналык, всегда окруженная многочисленной прислугой, предупреждавшей каждое ее движение. Они упорно шли пешком, считая, что только так, пройдя весь путь к святым останкам Азрета, смогут добиться своей цели.
У обоих от худобы осунулись лица и глубоко запали глаза. После долгих мытарств миновали они страну ветров Изгар, потом неделю Байбори и Аналык брели по сыпучим желтым пескам, полыхающим жаром, и наконец ступили на места, считавшиеся близкими к святилищу. По обыкновению Байбори и Аналык разбили стоянку там, где их застала ночь; они не изменили своему правилу, хотя эта была их последняя ночь в пути; прилегли, смежили веки и поднялись, двинулись в путь с первыми же еще бледными лучами приближающегося утра. Ими овладело нетерпение. Спала с плеч усталость, стали длиннее шаги. Природа будто бы давно ожидала этой минуты —залила мир ясным и отрадным теплом. Небо сияло царственной голубизной. Путники прибавили шагу, чтобы по утренней прохладе пройти как можно больше: они привыкли беречь силы; поднялись на очередной покатый холм и вдали, на самом горизонте, увидели выступающий голубым расплывчатым пятном мавзолей святого Азрета. Вмиг забылось пережитое в долгом нелегком пути, сердце старого Байбори забилось, вырываясь из груди, мыслями аксакал был уже там, рядом со святыми мощами Азрета. Слезы радости залили глаза байбише Аналык, она простерла вперед руки: «О, создатель, внемли нашим мольбам! Увенчай удачей наше паломничество к святому Азрету!».
На землю пали вечерние тени, когда Байбори и Аналык достигли мавзолея святого, который в погожие дни виден на расстоянии Дневного пути Они выбрали место рядом с мавзолеем, преклонили колена На Другое ,утро Байбори и Аналык сотворили молитву, собрали всех хаджи, служивших в усыпальнице, поведали им о цели своего паломничества Затем они положили на алтарь в усыпальнице и преподнесли служителям мавзолея драгоценности, привезенные с собой. Семь дней Байбори и Аналык жили в святых местах.
Эта неделя, им показалось, длилась целых семь лет, и за все это время они не почувствовали в себе никаких перемен, но паломники жили единственной мыслью, что все от создателя и ничего не совершается без его ведома Они верили... Верили и все же каждый божий день смотрели друг на друга с робкой надеждой: не случилось ли с ними того чудесного, о чем они тайно и вслух мечтали. Таинственно, недоступно плыл высоко, под самым небом голубой купол мавзолея святого Азрета, казалось, ему нет дела до бед простых смертных, и величественный вид его угнетал душу и сердце.
У раба божьего одна доля, он прилагает все усилия к тому, чтобы угодить всевышнему, обратить на себя его милостивый взор. Но где начало и где предел милости всевышнего? По истечении семи дней Байбори и Аналык показалось, что нельзя дальше жить в неведении. Так уж было суждено, жизнь прожита, а они уповали на будущее. И эта надежда заставила их снова выйти в путь. Теперь они направились в священные горы Каратау, ущелья и пещеры которого издревле слыли чудодейственными местами. Тут каждая скала, каждое озеро, камень и родник носили высокие имена и почитались людьми. Байбори и Аналык, наслышанные о чудесной силе Каратау, старались не пропустить ни одного освященного места, ночевали там, как того требовал обычай.
Три дня и три ночи Байбори и Аналык молились в святилище Баба-ата, которое почиталось людьми не меньше святого Азрета. В те времена над могилой Баба-аты, считавшегося в народе праотцом казахов, не было памятника, лишь возвышался бугорок земли, напоминавший своей формой небольшую детскую колыбель. Бедная Аналык увидела в этом доброе предзнаменование. Байбори пожертвовал святилищу остаток тех драгоценностей, которые были взяты ими в дорогу.
В час, когда Байбори и Аналык в последний раз поклонились святилищу Баба-ата и двинулись дальше, исполнилось ровно девяносто дней с начала их странствия. Между тем они не чувствовали в себе никаких перемен. Тяжкое бремя усталости давило на плечи. Но ничто не могло уже остановить двух старых людей, бредущих по степи, неустанно мечтая
о ребенке. Было утро, когда они оставили Баба-ата. Впереди, как им казалось, на самом краю света тянулся высокий горный хребет. В полуденный час летнего дня странники вошли в узкое ущелье. И снова им почудилось, будто их охватила какая-то неведомая сила, повлекла наверх, к белым вершинам. Байбори и Аналык ни разу не остановились передохнуть, пока не очутились на самой вершине горы. |
3