Главная страница 
 Гостевая книга 
 Обратная связь 
 Поиск по сайту 
 Друзья сайта 
   
 

 
   
   
   
 Волшебные сказки 
 Сказки о животных 
 Бытовые сказки  
 Сатирические сказки 
 Сказки о батырах 
 Сказки об Алдаре-Косе 
 Сказки о Жиренше 
 Сказки о Ходже Насыре 
   
   
 Камбар батыр 
 Ер-Таргын 
 Кыз-Жибек 
 Плач Кыз-Жибек 
 Кобланды-батыр 
 Алпамыс батыр 
 Кобланды Батыр 
   
   
 Легенды о животных 
 Легенды о батырах 
 Легенды о родной земле 
 Легенды о мудрецах 
 Легенды о народах 
   
   
 Народные обычаи 
 Свадебные обряды 
 Обряды воспитания 
 Бытовые обряды 
 Промысловые обряды 
 Религиозные обряды 
 Похоронные обряды 
   
   
 Казахские поговорки 
 Казахские пословицы 
 Казахские народные игры 
 Народные загадки 
 Народное искусство 
 Мужские казахские имена 
 Женские казахские имена 
 Казахские музыкальные инструменты 
   
 

 
   
 
  
 
   
 

Кобланды и хан Казан

 

Кизилбаши увидели гибель хана Казана и, прервав крики, которыми ободряли своего предводителя, отхлынули к крепостной стене. Их было много, и они верили в свою несокрушимую силу. Отойдя от площади, воины подняли луки, вложили в них стрелы и стали медленно окружать Кобланды. Десятки тысяч враждебных, целящихся в самое сердце стрел, заставили Кобланды поежиться. Он ощутил одиночество и, сникая перед обступившими его несправедливостью и злом, стал жаловаться сам себе, сетуя на судьбу.
«О, создатель, почему я не ворвался в город с кемнибудь из многочисленных кипчаков, кочующих по Караспану, или из киятов, томящихся у крепостных ворот? Я снова один. Кто разнесет по аулам весть о моей доблести, если мне суждено взять верх над врагом? Кто расскажет, как я мчался на Тайбурыле, взлетел выше башен и побил ненавистных кизилбашей? А если выйдет неудача, и я наткнусь на вражье копье? Если я обольюсь кровью и сложу голову среди врагов? Кто тогда приведет моим несчастным родителям моего коня на поводу и скажет им: «Тайбурыл еще помнит своего седока»? Кто вручит им мою стальную кольчугу и произнесет сочувственно: «В ней еще живет запах вашего сына»?
Человеку жизнь дается однажды, и я готов без сожаления отдать ее за свободу родного народа! Молюсь на тебя, мой народ! Прошу благословения у вас, великие пророки Камбар и Даут! Я рожден для походов и сражений. И пусть, если суждено, мои доспехи обагрятся кровью!
Обращаюсь к тебе, мое копьё, добытое в бою! Тебе весь день вонзаться во врага, не сгибайся да не ломайся! Промахнусь — моя вина!
Обращаюсь к тебе, мой булгарский лук! Настал день, когда тетива не будет знать покоя, прогибайся, не переломляйся! Не натяну тетиву до отказа — моя вина!
Обращаюсь к вам, мои бухарские стрелы! Ударил час, когда вам голосить свою песнь! Звените и свистите! Не пошлю вас в цель — моя вина!
Настроившись на кровавое сражение, Кобланды поднял Тайбурыла на дыбы, и кизилбашам показалось, что к небу взметнулся не конь, а стрелой взлетела бурая змея. Кизилбаши осыпали Кобланды тысячами стрел, но стрелы эти, ударяясь о стальную кольчугу Кобланды, изготовленную для него Корткаслу, бессильно падали на землю. И тогда воодушевленный Кобланды бросился на кизилбашей с такой лихостью, что можно было подумать: перед ним стояло не сорокатысячное грозное войско, а какихнибудь сорок человек. Сверкнула на солнце сабля, со свистом рассекла воздух стрела. Одним ударом сабли Кобланды перерубал сорок, одной стрелой разил сто кизилбашей. Когда Тайбурыл, яростно грызя удила, прокладывал дорогу через вражеское войско, за ним оставались груды изуродованных трупов. Вскоре Кобланды сбил кизилбашей в одну огромную кучу и принялся кромсать их, словно волк, ворвавшийся в отару овец. Вернее сказать, сейчас он напоминал тигра, расправляющегося со стадом диких куланов. Вооружившись кто чем мог, принялись бить ненавистных кизилбашей и недавние их пленники — ногайлинцы и казахи. Предчувствие желанной свободы, казалось, удесятерило их силы.
Битва продолжалась. Кобланды чувствовал усталость, лицо его побледнело, руки до плеч были обагрены кровью. Но нечего было и думать о какойнибудь, хоть самой кратковременной передышке. Крепостные ворота были еще закрыты, на помощь киятов не стоило надеяться. Впрочем, и кизилбаши бились уже не с прежней силой. Убедившись, что им не сломить казахского батыра, который один разметал их по всей площади, кизилбаши бросились наутек, сгрудившись вокруг зеленого знамени. Огромное ханское знамя, величиной с кошму, которой накрывают юрту, было сплошь покрыто пятнами крови и грязи. Колыхаясь то тут, то там, среди беспорядочно метавшихся по площади кизилбашей, знамя вскоре упало на землю и бесследно исчезло под тысячами ног.
Знамя упало!—раздались в разных концах площади истошные крики.— Знамя упало!
Положение кизилбашей было жалким. Когда войско ударяется в панику, от него нечего ждать осмысленных действий. Не помышляющие больше ни о чем, кроме спасения собственной головы, кизилбаши десятками попадали под удар меткого копья, рядами ложились под сверкающую саблю, массами гибли от свистящих стрел.
В какойто миг Кобланды заметил, что ряды кизилбашей заметно поредели. Да и те, кто держался еще на ногах, больше походили на трупы, нежели на живых людей. Побросав оружие, они в отчаянной мольбе тянули вверх руки, выпрашивая пощаду. Многие из них, в знак полного признания превосходства Кобланды, снимали свои боевые пояса и набрасывали их себе на шеи.
Наступил час победы.
Выползли на свет бывшие правители города — бии и беки, пришли, чтобы склонить головы перед батыром Кобланды, поблагодарить его за освобождение народа от кизилбашей. Кобланды уже знал, что совсем недавно они точно так же смиренно стояли перед ханом Казаном, а потом рука об руку с кизилбашами грабили своих же горожан, издевались над сородичами. На этот раз бекам не сошло с рук их предательство. На площади поднялись крики, народ больше не желал видеть своими правителями тех, кто предал его и обрек на несчастья. Кобланды поддержал горожан. Кончилось тем, что простой люд избрал своим правителем сапожника Ермека, слывущего человеком мудрым и справедливым.
Кобланды распорядился открыть ворота. Потом согнал всех оставшихся в живых кизилбашей к воротам, взял с них клятву не появляться в казахских степях и отпустил их восвояси. Отпустил, надолго заставив запомнить, что насилие никогда не остается без возмездия. Затем он вывел из города тысячи голов скота, которые кизилбаши награбили в окрестных аулах, и отдал их киятам, несколько дней изнывавшим от безделья под крепостными стенами. Кияты бросились делить скот так поспешно и жадно, что не обошлось без ссор. Выясняли отношения между собой они долго и в эту ночь снова остались ночевать за глубокими рвами, окружающими город.
Пять дней праздновали казахские воины победу над ханом Казаном и собрались в обратный путь на шестой день.
Войско киятов вышло из Кырлыкала, ведя за собой сотни красных наров, тяжело навьюченных добром. Многочисленные табуны лошадей и отары овец пошли в некотором отдалении друг от друга, чтобы не смешаться между собой. Кияты были довольны походом. Караманбатыр не последовал за своим войском. Он свернул к Кобланды, который стоял в стороне и молча наблюдал за киятами, угоняющими табуны и стада.
— Ау, сверстник мой, я убедился в твоей несокрушимой силе!— обратился к нему Караманбатыр, напружинив ноги в стременах и выпрямляясь в седле. В глазах его играли смешинки.— Не завидую твоей удаче, от всего сердца радуюсь за тебя! Но ведь и меня, Кобланды, кличут батыром, и за мной ходит слава доблестного воина! А получилось, что возвращаюсь домой, даже не ударив врага копьем!—Он замолк, потом бросил на Кобланды короткий взгляд исподлобья.— Меня терзает именно это, Кобланды!
— Говори, Караман, я слушаю тебя!—отозвался Кобланды, видя, что Карамана батыра мучает чтото невысказанное.
Кобланды, не пристало нам возвращаться домой, сделав полдела,— заговорил начистоту Караманбатыр.— Избавили народ от хана Казана, но оставляем в живых еще более кровожадного хана Кобикти. Кизилбашский хан Кобикти однажды угнал тысячи наших лошадей. А во второй раз он пленил и увел лучших моих воинов. Насколько я знаю, крепость, в которой обосновался хан Кобикти, находится недалеко от этих мест. Не слишком ли долго мы терпим насилие Кобикти? Может быть, ему пора ощутить на себе нашу силу? Нагрянем в его владение, угоним лошадей! И если хан Кобикти выйдет из крепости и бросится за нами в погоню, то мы свяжем его самого. Мне бы хотелось показать тебе, на что я способен в бою.
Кобланды давно слышал о хане Кобикти, причиняющем степнякам немало беспокойств. Естественно, он не мог позволить себе, чтобы хан Кобикти продолжал свои разбойничьи набеги на казахские аулы. Кобланды кивнул в ответ Караманбатыру, соглашаясь с его предложением.
Оставив свои кибитки у Кырлыкала, оба батыра, не взяв с собой больше никого, темной ночью вышли в путь.


  Назад

3

 
 
 
 
© Ertegi.ru