Главная страница 
 Гостевая книга 
 Обратная связь 
 Поиск по сайту 
 Друзья сайта 
   
 

 
   
   
   
 Волшебные сказки 
 Сказки о животных 
 Бытовые сказки  
 Сатирические сказки 
 Сказки о батырах 
 Сказки об Алдаре-Косе 
 Сказки о Жиренше 
 Сказки о Ходже Насыре 
   
   
 Камбар батыр 
 Ер-Таргын 
 Кыз-Жибек 
 Плач Кыз-Жибек 
 Кобланды-батыр 
 Алпамыс батыр 
 Кобланды Батыр 
   
   
 Легенды о животных 
 Легенды о батырах 
 Легенды о родной земле 
 Легенды о мудрецах 
 Легенды о народах 
   
   
 Народные обычаи 
 Свадебные обряды 
 Обряды воспитания 
 Бытовые обряды 
 Промысловые обряды 
 Религиозные обряды 
 Похоронные обряды 
   
   
 Казахские поговорки 
 Казахские пословицы 
 Казахские народные игры 
 Народные загадки 
 Народное искусство 
 Мужские казахские имена 
 Женские казахские имена 
 Казахские музыкальные инструменты 
   
 

 
   
 
  
 
   
 

Рассказ о том как появился на свет Кобланды

 

Один из самых досточтимых и знатных кипчакских баев Тохтарбай слыл тем редким степным владыкой, которому неведомы такие человеческие качества, как жадность и корыстолюбие. Летом он, кочевал вблизи прозрачного озера Каздикольди, которое издавна облюбовали себе белоснежные лебеди, зиму проводил на южных склонах гор Караспан, в тех самых местах, где травы густы в любое время года, и, как бы ни складывались дела, Тохтарбай всегда делился с дальними и ближними соседями всем, чем обладал сам, притом делился не скупясь, с легким сердцем.
Но не одним богатством жив человек. Была своя печаль и у такого, казалось, твердо стоящего на земле человека, каким являлся Тохтарбай. Годы давали себя знать, Тохтарбаю давно перевалило за седьмой десяток, поседела некогда густая борода, потом поредела, а у бая так и не появился наследник. Не прозвучал в его просторной и богатой юрте звонкий детский голосок. Тяжелый вздох вырывался из груди Тохтарбая, когда на летних джайляу он видел своих сверстников в шумном окружении сыновей, внуков и правнуков; старику казалось, что судьба наделила счастьем всех, обошла только его. Болело сердце.
«Какая польза от моего неисчислимого богатства?— все чаще и чаще думал Тохтарбай, одиноко озираясь вокруг.— Что толку от сокола, не взлетевшего на вершину Караспана? Не взлетел, значит, не познал высоты... Что толку от быстроногого тулпара, если после него не останется достойного потомства? Его забудут завтра же... Какой прок от жизни, если в дни болезни я не слышу заботливого голоса моего сына».
Тяжелые мысли давили на сердце, озноб пробирал дряхлеющее тело, и горькие слезы одиночества стекали по жидкой бороде.
Однажды Тохтарбай сидел в тени юрты и, как обычно, предавался своим горьким мыслям, когда из-за неплотно притворенных дверей донесся жалобный голос жены, заставивший его содрогнуться. Аналык полагала, что муж отошел от юрты, не слышит ее, и тоже изливала свое горе.
— О, покровитель жаждущих! Когда ты облагодетельствуешь нас своим вниманием? Сколько нам еще лить слезы, моля о единственном ребенке?..
Не выдержал Тохтарбай причитаний жены, расстегнул свой нарядный, отделанный серебряными пластинками пояс, закинул его по степному обычаю на левое плечо и тоже простер руки к небу:
— О, создатель, за что ты так сурово караешь нас? Зашаталось знамя судьбы, искрошилась гора ожидания... Нет больше моих сил! Обрати на нас, обездоленных, свой взор!..
В тягостных размышлениях о будущем, в непрестанных слезах проходили дни несчастной семьи. Печалились сородичи, видя непосильные страдания Тохтарбая и Аналык, успокаивали их добрым словом. И, может, в благодарность за то, что кипчаки были едины в столь тяжелые дни, недаром ведь говорят, всенародное желание — полноводная река, а может, возымела действие чистая глубокая печаль старой супружеской пары, но судьба вдруг однажды повернулась к ним лицом.
В свои пятьдесят лет Аналык нежданно-негаданно зачала, стала тяжелеть.
Просветлело лицо старого Тохтарбая, ожили глаза. Зачастил он к холму, возвышавшемуся за аулом, и долгими часами просиживал в одиночестве на его вершине, воздавая хвалу и благодарность всевышнему.
— О, создатель, прими слова моей признательности!— бормотал старик, бездумно и счастливо улыбаясь.— Выпита чаша — остались капли, прожиты годы — остались дни жизни... Благодарю тебя, что увидел безутешные слезы мои!.. Нет у меня большего желания, чем дожить до благословенного дня, когда Аналык разрешится. Лишь бы увидеть продолжателя рода моего!
Недолго свершиться доброму делу, если оно благословлено самим всевышним. Наступил срок, и в юрте Тохтарбая раздался захлебывающийся детский крик. У старика, сидевшего на холме, от счастья чуть не помутился рассудок. Не в силах подняться на ноги, он на четвереньках скатился с холма, а навстречу ему уже бежали и стар и млад.
— Суюнши! Подарок за добрую весть!— кричали они наперебой.— Суюнши!..
— Одним пастухом стало больше!
— Одним табунщиком...
— Поздравляем с сыном!
— С дочерью!
Тохтарбай взирал на приближающихся к нему родичей с блаженной улыбкой на лице:
— О, творец, что они говорят? Сын или дочь?.. Или я ослышался?
— Сын у вас, дедушка!— вскричала, подбегая, молодая стройная женщина.— Сын!
— Дочка, дедушка!— взволнованно произнесла, выступив из-за спины подруги, другая женщина.— Крошечная, как куколка!
Тохтарбай ничего не мог понять, у него словно язык отнялся, и он лишь покачивал головой в ответ, соглашаясь со всем, что ему говорили. И никак не мог старик унять дрожь, от которой сотрясалось все его тело. Только спустя некоторое время молодая женщина, поздравившая его первой, догадалась о причине столь странного молчания старого Тохтарбая.
— Ойбай-ау, дедушка, как это мы позабыли?— удивленно цокнула она языком.— У вас двое детей! И сын и дочь! Близнецы!..
Слезы брызнули из глаз Тохтарбая.
— Спасибо, милые мои! Дай вам всевышний счастья! Берите в подарок все, что пожелаете, что привлечет ваш взгляд. Буду только рад, если возьмете побольше!..
Тохтарбай склонился, взял полные пригоршни земли, приложил ее к своему лбу.
Долгожданных детей своих Тохтарбай нарек звучными именами — Кобланды и Карлыгаш — и послал гонцов во все четыре стороны света, созывая гостей на торжества, посвященные радостному случаю. На той было приглашено все мужское население края, начиная с девятилетних мальчишек и кончая девяностолетними старцами. Потчевал Тохтарбай своих гостей, не жалея дорогих яств и угощений, одарил всех, кто приехал к нему и разделил его великую радость.
Теперь в доме Тохтарбая и Аналык потекли счастливые дни, полные хлопот и забот, связанных с воспитанием детей. В день, когда Карлыгаш впервые засмеялась, Аналык созвала всех аульных женщин и украсила шею каждой золотым ожерельем, а когда Кобланды встал на еще не окрепшие ножки, Тохтарбай отпраздновал это событие тем, что собрал девяносто мальчишек и заколол им на угощенье девять ярок.

На радость родителям дети росли и крепли день ото дня. Десятилетнего Кобланды—широкоплечего и рослого мальчика — несведущие люди принимали за юношу. Тохтарбай ничего не жалел для того, чтобы сын вырос сильным и смелым джигитом, он велел поймать и привести из табуна темно-гнедого иноходца; заказал трем известным умельцам смастерить дорогую сбрую и седло. Следуя древнему обычаю степи, Тохтарбай сам набросил на спину гнедого попону, собственноручно оседлал его и подвел скакуна, сверкающего сбруей, к сыну. Кобланды взлетел на коня и тут же пустил его стремительной иноходью. Тохтарбай долго смотрел вслед сыну, и в глазах его, засветившихся гордо, блеснули слезинки. Губы его беззвучно шевелились, старик бормотал слова благодарности судьбе, и горячие слезы счастья неслышно падали ему на грудь.


  Назад

1

Далее
 
 
 
© Ertegi.ru