Главная страница 
 Гостевая книга 
 Обратная связь 
 Поиск по сайту 
 Друзья сайта 
   
 

 
   
   
   
 Волшебные сказки 
 Сказки о животных 
 Бытовые сказки  
 Сатирические сказки 
 Сказки о батырах 
 Сказки об Алдаре-Косе 
 Сказки о Жиренше 
 Сказки о Ходже Насыре 
   
   
 Камбар батыр 
 Ер-Таргын 
 Кыз-Жибек 
 Плач Кыз-Жибек 
 Кобланды-батыр 
 Алпамыс батыр 
 Кобланды Батыр 
   
   
 Легенды о животных 
 Легенды о батырах 
 Легенды о родной земле 
 Легенды о мудрецах 
 Легенды о народах 
   
   
 Народные обычаи 
 Свадебные обряды 
 Обряды воспитания 
 Бытовые обряды 
 Промысловые обряды 
 Религиозные обряды 
 Похоронные обряды 
   
   
 Казахские поговорки 
 Казахские пословицы 
 Казахские народные игры 
 Народные загадки 
 Народное искусство 
 Мужские казахские имена 
 Женские казахские имена 
 Казахские музыкальные инструменты 
   
 

 
   
 
  
 
   
 

Камбар батыр: Часть V

 

И люди аула повеселели. И затеплилась надежда в потаенных уголках их души, развязались языки. Все заговорили, зашептались. И не чудом ли было, что лишь одно имя — Камбар — сразу же придало им столько бодрости и силы?
— Велите резать баранов, угощайте калмыков,— распоряжался Азимбай.— Будем слушать Келмембета, пусть он даст волю красноречию, пока ему самому не надоест болтать. А проводив их, тут же пошлем гонца за Камбаром. Ну, братья, вам предстоят великие дела. Не суетитесь, не теряйтесь, будьте хладнокровными... А сейчас все, кроме Алшыораза, следуйте за мной... Келмембет ненавидит и боится его...
Во главе большой толпы джигитов Азимбай направился к юрте, где нежился Келмембет. Увидев, что к ним идут, Келмембет опять сильно испугался и спрятался за джигитов, окружавших его со всех сторон. Глазки у него забегали, высматривая в толпе Алшыораза, но Азимбай, оставив всех у входа, вошел в юрту один. У самого порога он опустился на колени и коснулся земли белоснежной бородой. Это означало, что он готов исполнить любое его желание. И Келмембет успокоился. Он тут же растолкал джигитов, за которыми прятался, и, скрывая растерянность, достал из кармана шелковый платок, чтобы вытереть взмокший лоб.
— Добрейший и величайший Келмембет, мы все склоняем головы перед тобою. Мы предлагаем забыть наши раздоры, тебе и твоим людям отужинать, выкурить кальян и с веселым, хорошим настроением вернуться в свой стан. Для тебя мы заколем жеребенка, для твоих друзей — баранов. Всем вам будет оказан надлежащий почет и соответствующее вашему положению уважение. Что ты скажешь в ответ на это?
— Пусть будет так,— важно отозвался довольный словами старика Келмембет.
Азимбай снова склонился в поклоне.
— Для сорока человек эта юрта тесна, я хочу предложить тебе и твоим людям перейти в другую, более просторную юрту чтоб вольнее было пировать. Ты согласен, величайший из людей Келмембет?
— Пусть будет так,— снова повторил Келмембет, и казалось, что он заучил эту фразу наизусть. Однако, немного подумав, он вдруг переменил свое решение и добавил:— Нет, мы будем пировать вместе, Азимбай, и мы будем пировать в этой юрте.
— Слушаюсь,— склонился в поклоне Азимбай.— Тогда позволь к этой юрте приставить еще одну. Одна будет для гостей, другая — для челяди, которая будет вас обслуживать. Что на это скажешь, мудрейший Келмембет?
Келмембет посопел и согласно кивнул головой.
А вокруг кипела работа. Одни джигиты отправились за скотом для гостей, другие ставили котлы. Десять джигитов таскали бурдюки с кумысом, двадцать—не разбирая, перенесли восьмикрылую юрту и установили ее рядом с той, где находились калмыки, так что две юрты, сообщающиеся через дверь, превратились в роскошный дворец, способный вместить не менее сотни пирующих. Внутри расстелили новехонькие, шуршащие шелком одеяла и положили под локоть каждому гостю по бело-снежной подушке. На расстеленных цветных скатертях появились расписные пиалы, наполненные золотистым кумысом.
Резали баранов, жеребят. Пылали огни в очагах. Кипели котлы, распространяя окрест аромат вареного мяса. Быстроногие джигиты встали цепочкой, передавая из рук в руки тяжелые блюда. Из юрт посуда возвращалась наполненная обглоданными костями, их вываливали на поживу собакам. И кобели, рыча, дрались между собой за самую большую и жирную кость. Ведь всем известно — голодный довольствуется тем, что есть, а сытый — драчлив.
А когда калмыки наконец-то насытились, джигиты, убрав дастархан, поставили медные тазы и принялись поливать гостям на руки из медных кувшинов. Келмембета радовала струя приятной теплой воды, и он долго не убирал ладони. Но вот уже другой джигит протягивал ему мягкое мохнатое полотенце, и Келмембет от удовольствия. Началось церемониальное подношение подарков. В юрту был внесен роскошный парчовый халат, причем двое джигитов держали его за рукава, двое за подол. Остальные джигиты во главе с Азимбаем набросили его на плечи Келмембета. Ниспадающий до полу халат, с золотым шитьем по вороту, ласкал взгляд. Голову Келмембета украсила богатая норковая шапка, талию обхватил пояс, расшитый серебром. Калмыки шумно, вразнобой поздравляли своего мырзу, и Келмембет, важничая пуще прежнего, приосанился, искоса поглядывая на свой новый халат и ощупывая шапку. Тут в юрту вошли сорок юных девушек. Все они, совершив ритуальный поклон, надели на головы каждого из калмыков дорогие меховые шапки в так же быстро покинули юрту. А сам Азимбай снова обратился к Келмембету:
— А теперь, досточтимый Келмембет, чтобы не застыдились твои руки головы в норковой шапке и плеч, укутанных парчой, возьми в правую руку повод белого коня, в левую — повод вороного. И не обессудь за такие скромные дары! Сбруи коней из чистого серебра, седла покрыты шелковыми попонами, которые расшиты золотом. Не обессудь!
Приподнялся полог юрты, и перед нею провели белого и вороного коней, чтобы Келмембет, не выходя наружу, смог по достоинству их оценить.
— Прими наши дары как знак высокого уважения к тебе, о великий визирь великого хана,— закончил Азимбай, склонившись в почтительном поклоне.
Келмембет, растроганный щедрыми подарками, ответил ему так:
— Азимбай, дорогой, благодарю тебя, что ты внимательно выслушал меня и отнесся ко мне, как того требует мой сан. В этот раз никто не обидел меня. По правде сказать, когда начал съезжаться народ из близлежащих аулов, я немного испугался, мне почудилось, что вы задумали снова расправиться со мной. Но вспомнил, что даже в прошлый раз, когда ты полагал, что я виновен перед тобою, ты все же не предал меня смерти. Я навсегда запомню это... И я... доволен тобой, твоей предусмотрительностью, твоим умом. Ты поступаешь мудро, решив выдать дочь за нашего хана. Это — мудрый поступок. А иначе — много крови пролилось бы в этой степи...
Келмембет собрал и положил себе на колени плетку, вьющуюся подле его ног как желтая змея. Тем самым он давал понять, что теперь слушает Азимбая. Азимбай в свою очередь снял с пояса посеребренный ремень, бросил его на землю и, подумав, сказал:
— Келмембет, к старости человек теряет красноречие, и его слова утрачивают былую силу. Слова, которые еще совсем недавно казались железными, теперь рвутся как гнилая веревка. Ослушавшись меня и поддавшись на уговоры глупых родичей, мой сын Алшыораз обидел тебя, но, скажу по чести,— старый верблюд пока еще не утратил своей силы. На этот раз я заставил домочадцев подчиниться моей воле и помощницей мне была Назым-жан, сказавшая: «Лучше валяться в ногах у хана, чем делить постель с простолюдином. Караман манит меня, и я не оттолкну священной руки хана». Келмембет, ты знаешь, что охотников до моей дочери множество. Но правильно говорится: получает не тот, кто всех обгонит, а тот, кому суждено это получить. Я рад, что все склады вается так удачно и моя Назымжан достанется твоему владыке.


  Назад

2

 
 
 
 
© Ertegi.ru