| | В давно прошедшие времена в одной из просторных цветущих долин жил искуснейший певец — соловей. Песни так и лились из соловьиного горла, и не было у него в роду никого, кто превзошел бы его в мастерстве. Он летал по лесу, что рос в долине, перепархивал с дерева на дерево и без устали день и ночь пел свои прекрасные песни. Ими он баюкал притихшие горы, дремлющий в тумане лес, разомлевшие на солнце цветы. Ими встречал сияние зари и солнечные лучи.
— О всемогущее солнце! Проливай на землю свой животворный свет! Пусть оживут, заволнуются широкие степи, пусть дышат свежестью просторные долины. Где ты —там жизнь. Где ты — там все живое. И радость и счастье — в твоих чистых лучах. Ты — всемогущая сила, что, покинув свой ночлег, рассеивает тьму и брызжет на мир яркими лучами!— так заливался на все лады соловей.
Перед рассветом звонкий голос плыл над зеленой долиной. И все обитавшие там птицы и звери, хрупкокрылые бабочки и тонкие стрекозы, охотницы за цветочным соком пчелы и разные мошки просыпались вместе с пением соловья и прилежно принимались за свои повседневные дела.
Но была среди них одна летучая мышь, что, облюбовала себе для жилья темную пещеру в скале, одиноко возвышавшейся над долиной. Эта мышь просто ненавидела соловьиные песни, которые так восхищали всю округу. Стоило ей только услышать песню соловья- на заре, как она тут же забивалась в- угол своей мрачной пещеры и проклинала на чем свет стоит:
— О, пусть навсегда замолкнет твой ненавистный голос! Пусть камень заткнет твою неустанную глотку!
А соловей пел себе песню радости, славя свет зари и солнечные лучи. Что могла сделать ему какая-то летучая мышь, боящаяся дневного света! Ей только и оставалось что ворчать, вися вниз головой в своем темном углу.
— Как прекрасны объятия тьмы!— рассуждала она сама с собой.— Разве ему, пустоголовому, это понять! Самая замечательная жизнь — в моей пещере.
А соловьиная песня не умолкала. «Сияй, солнечный свет! Радуйся, необъятный мир!»— так толковал народ эту песню.
Пусть тьма ночная сгинет, пропадет.
Пусть будет чист высокий небосвод!—
так пел соловей.
И все певчие птицы долины присоединяли свои голоса к звонким трелям соловья.
В одни из таких дней в пещеру летучей мышн вполз каракурт. Летучая мышь так обрадовалась возможности излить душу, что тут же поделилась с пауком своим горем и стала упрашивать ей помочь.
— Милый каракурт!—сказала она, изогнувшись.— Ведь мы с тобой друзья. Мне нравится темнота, ты любишь сосать чужую кровь Нет ни одной живой души, которая не боялась бы твоего яда. Ведь твои укус валит и верблюда...
Каракурт словно опьянел от похвалы летучей мыши.
— Что я должен сделать?— спросил он.
— Ты, наверное, и сам слышал этот голос. Есть в нашей долине один неугомонный соловей. Нет от него никакого покоя. Спать не дает. Надоел —сил нет! Как услышу, вся вздрагиваю. Погуби его, уничтожь! Проведем жизнь в полной темноте и покое!—засуетилась летучая мышь.
Но оказалось, что невежественный злодей никогда не слышал прекрасного голоса певца, даже не подозревал о его существовании. Однако летучая мышь так просила и умоляла, что каракурт не отверг ее просьбы.
— Ладно, так и быть, укушу. Уничтожу!— пообещал он. Потом вполз на ветку, где распевал соловей.
Увидев паука, соловей задумался и, повернувшись к нему, сказал
так:
— О каракурт, выслушай меня! Всю жизнь для всех живущих на земле я делаю только хорошее. Во всех моих помыслах — добро, мои песни — пример доброты. Может, от тебя суждено мне умереть, кто знает? Если так, то хотелось бы мне перед смертью и для тебя сделать что-нибудь хорошее. Что ты видел, ползая по голой земле?! Держись за мой хвост. Я подниму тебя в небо, покажу красоту нашей просторной долины. Это ты запомнишь на всю жизнь.
Каракурт согласился и прицепился к хвосту соловья. Соловей расправил крылья, взмыл высоко в небо. Он кружил над долиной, пел не умолкая, славя свет зари и лучи солнца.
Чудные песни прославленного певца растопили каменное сердце каракурта. Разомлев от сладкоголосого пения, каракурт забылся, расслабился и кубарем скатился с соловьиного хвоста. Упал с высоты на камень, разбился вдребезги.
Не суждено было свершиться подлому делу.
Летучая мышь так и осталась в своей пещере - висеть в темном углу да ворчать на белый свет. А соловей по сей день поет, не смолкая, славит свет зари и дающие жизнь лучи солнца. |
