Главная страница 
 Гостевая книга 
 Обратная связь 
 Поиск по сайту 
 Друзья сайта 
   
 

 
   
   
   
 Волшебные сказки 
 Сказки о животных 
 Бытовые сказки  
 Сатирические сказки 
 Сказки о батырах 
 Сказки об Алдаре-Косе 
 Сказки о Жиренше 
 Сказки о Ходже Насыре 
   
   
 Камбар батыр 
 Ер-Таргын 
 Кыз-Жибек 
 Плач Кыз-Жибек 
 Кобланды-батыр 
 Алпамыс батыр 
 Кобланды Батыр 
   
   
 Легенды о животных 
 Легенды о батырах 
 Легенды о родной земле 
 Легенды о мудрецах 
 Легенды о народах 
   
   
 Народные обычаи 
 Свадебные обряды 
 Обряды воспитания 
 Бытовые обряды 
 Промысловые обряды 
 Религиозные обряды 
 Похоронные обряды 
   
   
 Казахские поговорки 
 Казахские пословицы 
 Казахские народные игры 
 Народные загадки 
 Народное искусство 
 Мужские казахские имена 
 Женские казахские имена 
 Казахские музыкальные инструменты 
   
 

 
   
 
  
 
   
 

О женском ханстве

 

—  Не хотим мы себе мужей брать из здешних,— сказали они,— а дай нам мужей из тех, что внизу ездят, кому в город наша дорога запрещается.
Долго крепилась Занай, не давала этого позволения, а в последних муках, когда голос новорожденного услыхала, согласилась и говорит злым, зорким приставницам:
—  Берите себе мужей из тех, что внизу ходят, только спасите, сберегите мое детище.
Тогда взяли новорожденного злые, зоркие приставницы, спрятали его, а к Занай девочку положили. Потом вышли к народу и говорят:
—  Обманула вас слепая старуха. Оттого она и умерла, что позволила своему языку   на   старости  лет  неправдою ворочаться.  Родила  Занай девочку,   а   не   мальчика.  Вот она, эта новорожденная. Идите все поздравлять своего хана, несите подарки родильные.
И пошли радость да веселье по всему городу, по всему ханству женскому, и понесли со всех сторон хану подарки родильные: адрассы, платки индийские, золото, сахар и нан; погнали к хану лошадей, овец и верблюдов, каждого скота по тысяче, а злые, зоркие приставницы давно себе мужей высмотрели: два туркмена там ездили — шапки на них черные, глаза из-под тех шапок горят, как звезды из-за туч ночных, халаты золотом шитые, а кони все с головы до копыт каменьями дорогими обвешаны. Спустили они им лестницы и подняли в город вместе с их конями разукрашенными.
Каждый день солнце поднималось на небо, каждый день спускалось оно за землю, шло чередом время — за днями недели, за неделями месяцы, за месяцами годы. Растет да вырастает ханский сын у чужой матери, подрастает и ханская дочь-подкидыш. Всласть утешается Занай, издали на своего сына глядючи, всласть утешаются со своими мужьями злые, зоркие приставницы.
Прошло десять лет. Никакой беды не было над ханством, ниоткуда ее и не чуяли. Стала тогда Занай и ее злые, зоркие приставницы про себя посмеиваться над старухою-предсказательницей. Вырос ханский сын, краше всех мужчин в городе стал, и назвали его Искандером. Только одно такое имя и было во всем городе. И стали на небе тучи скапливаться, и нависли эти тучи как раз над городом женского ханства. И недобрым духом от этих черных туч веяло.  Большая  беда-горе   в  степном ветре чувствовалась. И настало время тяжелое, беда горькая, откуда ее и не ждали. Стали мужчины между собой поговаривать, стали они между собой перешептываться, стали они на женщин косо посматривать. А после собрались все посреди города на большой площади, стали в круг, и среди этого круга сын Занай. Заговорили тогда мужчины. Все заговорили, а только один голос слышался. Все головы думали, а бодро одна голова за всех думала. Это голова Искандера. Вот и говорят мужчины женщинам:
— Не хотим мы больше вашего порядка, старого, бабьего. Не хотим больше вашего хана-женщину. Выбрали мы себе хана нового, хана Искандера. А с новым ханом и время для нас пришло новое. Сами мы будем и народом править, и на войну ходить, и на охоту — сами будем жен себе  выбирать.   Вы,   женщины,   идите  на   каши   места,   во дворы ступайте детей качать   да   варить   плов, шить   наш халаты. Не позволим больше сыновей наших вниз бросати волкам, тиграм, львам и птицам хищным на  оастерзаншД Отдайте нам ваши шлемы, шапки железные, а себе возьмите   котлы   чугунные   и   кумганы   медные.  Отдайте   нам клычи  острые,   пики   длинные,  арканы  тягучие,  крепкие! луки и стрелы, волосом оперенные, а сами  возьмите иглзД да лопату, кочерги, ложки, чтоб в котлах мешать. Не хотите волею отдать,  возьмем силою. Выходите все женщины на бой с нами. Чья сила возьмет, того и верх будет.
Собралось женское войско. Сама ханша мечом опоясалась. Бились с мужчинами тридцать семь дней и тридцатая семь ночей. Залили кровью все улицы, все площади, ящ взяли верх над мужчинами женщины. А потому взяли,  что у мужчин были одни кулаки да руки голые, а у женщин пики, стрелы, клычи. Да мужчин было мало: по одному на сто женщин.
Окружили женщины мужчин тройною железною це-Я пью, а их хана с головы до ног волосяными арканами опув тали. Собрался суд. Стали судить непокорных. Судить того, кто всему ханству горем был, кто среди круга стоял, и кто сильней всех с женщинами бился.
Присудили хана Искандера к смертной казни, к злой, лютой смерти, и такой, чтоб всем, глядя на нее, страшно было. Присудили судьи вырезать у него сердце кривыми острым ножом и высоко сердце это на длинной пике над городом выставить, а потом снять с него кожу с живого и снимать эту кожу медленно, каждый час по одной ладони. И казнить его, Искандера, должна сама Занай. Вывели Искандера на высокое место, чтобы всем в городе было видно. Чтоб все видели эту лютую казнь и радовались.
Подошла Занай к приговоренному, смотрит на него, а сама ничего не видит.  Не видит она  ни сына  своего  злополучного,   ни   народа,   что   вокруг   толпился,   ни   города  своего, ни двора ханского, и неба не видит. Солнце глазгЯ не  слепит  ей.   Все   затянуло  перед  ней  слезами,  туманом и текут эти слезы двумя реками широкими по бокам, обе на запад, к морю далекому, песками окруженному.
Тяжело матери поднять нож кривой острый на свое дитя, и рука у нее стала словно железом окована. И заговорила тогда Занай со своим народом женским. Стала признаваться, каяться:
— Обманула я вас, погубила и себя и ханство все женское, а помогли мне в том мои слуги верные—злые, зоркие приставницы. Родила я сына, а не дочь и от вас его спрятала. Вот он, сын мой. Правду сказала слепая старуха. И над правдою той мы смеялись. Легче мне кривой нож на себя поднять и ханство погубить, чем ударить им сына своего. Мое родное детище... Я виновата, пусть и погибну первая...
И ударила себя Занай ножом этим заостренным прямо в грудь, в самую середину сердца. Пала она мертвая на свой ковер, золотом вышитый. Дрогнуло небо, черною тучею затянулось, и пошатнулись столбы высокие города. Как одна, вздохнули все женщины, а мужчины все обрадовались. Страх напал на женщин, разбежались они по своим домам от страха, спрятались, а оружие свое бросили на площади, подняли то оружие мужчины, наложили замки тяжелые на двери домов, где женщины спрятались, и стали городом управлять по-своему.


  Назад

2

 
 
 
 
© Ertegi.ru