| | Давным-давно это было. Жил на земле хан. Звали его Маден. Имел он сорок визирей. Однажды он призвал их к себе и сказал:
— Вы отмечены печатью мудрости и осчастливлены высоким положением при моем дворе. Мне угодно дать вам испытание. Найдите самого ничтожного человека из всех живущих на свете, самую никудышную птицу на земле и самую никчемную траву в степи. Даю вам одиннадцать месяцев срока. Если в течение этого времени не исполните моих приказаний — жестокое наказание постигнет вас. Так говорю я, хан Маден!
Коли хан приказал — ничего не поделаешь. И визири, посоветовавшись между собой, отправились искать самого ничтожного человека, самую никудышную птицу, самую никчемную траву. Долго искали визири. Много испытали они бед и лишений, пока нашли то, за чем послал их хан. Нашли они самую худшую из трав — шенгель: скот отказывается есть ее колючки; когда идешь мимо, она цепляется за одежду и рвет ее. «Наверное, это и есть самая никчемная трава в степи»,— решили визири и, набрав ее целый вьюк, отправились дальше. Ехали они, ехали, вдруг смотрят — сидит в кустарнике фазан, небольшая невзрачная птица. «Это и есть, наверное, самая никудышная птица»,— подумали визири. Они изловили фазана и поехали дальше. На склоне горы встретили они человека, одетого в лохмотья. Он пас не более десятка овец. Визири стали внимательно разглядывать его: не это ли самый ничтожный человек из всех людей, живущих на земле? Пока визири рассматривали его, человек сам обратился к ним:
— О высокочтимые, что вас так удивляет во мне? Визири рассказали ему о поручении хана.
— Нам осталось найти самого ничтожного человека, и мы смогли бы тогда смело вернуться домой,— сказали они.— Но мы потеряли надежду найти ничтожного человека, и поэтому душа каждого из нас полна страха. Твой жалкий вид поразил нас, и вот мы стоим и глядим на тебя: не ты ли и есть самый ничтожный человек?
Оборванец ответил:
— Ну что же? Меня зовут Жаман. Должно быть, это я и есть. Ведите меня к хану, и ваше дело будет сделано. Визири согласились с Жаманом и повезли его во дворец. По дороге Жаман посоветовал визирям выбросить фазана и шенгель-траву, а вместо них взять кара-кога и сороку. Визири потребовали объяснения, но Жаман заявил, что ответит лишь самому хану, и визири сделали, как он советовал.
Когда визири предстали перед ханом, он, посмотрев на Жамана, сказал:
— Человек, которого вы привели, действительно похож на ничтожного. Ничтожнее его уже, наверное, нет никого на свете! Отведите его пока на кухню, пусть повар ; накормит его похлебкой с хлебом. Завтра я буду с ним говорить.
Увели Жамана на кухню.
— А что касается никчемной травы и никудышной птицы,— продолжал гневно хан,— то вижу я, что вы их отыскать не смогли. Ведь издавна считается никудышной птицей фазан, никчемной травой — шенгель. Незачем было ездить так далеко: кара-кога заполняет все берега моих озер, а сороки живут в любом из моих лесов. И хотя вы это отлично знали, вы все же притащили их сюда! Визири ответили:
— Хан! Ты прав. Мы действительно взяли сначала шенгель и фазана, но по дороге Жаман сказал нам, что самая никудышная птица — сорока и самая никчемная трава — кара-кога, и посоветовал нам взять именно их. Задумался хан.
— Э-э! Что-то есть на уме у Жамана. Приведите-ка его сюда.
Жамана привели к хану. Хан посмотрел на Жамана и спросил:
— Откуда тебе известно, что кара-кога самая никчемная трава, а сорока никудышная птица? Жаман ответил:
— Великий хан! Я стал ничтожным не в старости, а еще смолоду: всю жизнь я работал у чужих людей. Когда я приносил в зимовье шенгель и топил ею очаг, то жар держался в печи до утра, как будто я топил саксаулом. Тогда я понял, что хотя шенгель рвет одежду и скот не ест ее, но все же шенгель полезна человеку. А кара-кога? Когда я бросал ее в огонь, она не горела; когда я пытался раздуть пламя, оно потухало. Тогда я подумал: «Можег быть, скот будет есть ее?» Но скот не ел этой травы, отходя от нее прочь. Вот почему я решил, что кара-кога и есть самая никчемная трава.
— А сорока? Откуда ты взял, что она никудышней фазана? —спросил хан.
— Каждый знает, что фазан приятен на вкус,— сказал Жаман.— Нельзя винить его за то, что у него невзрачный вид,— таким уж сотворила его природа. А вот сорока хотя и красива перьями, но никудышна нутром. Подобно тому, как пестры ее перья, нет меж сороками согласья: две сороки вместе не летают, две сороки вместе не сидят. Человеку от нее никакой пользы нет, в пищу она не годится. Поэтому сорока — самая никудышная птица.
— Хорошо,— сказал хан,— ты все правильно говоришь. Но откуда ты знаешь, что ты и есть самый ничтожный человек?
— О хан!—ответил Жаман.— Мне пятьдесят лет. Ровесники мои давно поженились. Их окружают дети, жены им прислуживают, посторонние оказывают уважение. А я скитаюсь по миру, тружусь на чужих людей. Кто же тогда ничтожный человек, кто же тогда Жаман, как не я? Хан покачал головой.
— Ой, рад бы я был, если бы ты действительно оказался жаманом! Ну, ладно. Ты сказал все правильно. Теперь вот послушай. Есть у меня чудесный конь, взгляни на него и скажи, каков он.
— Хорошо! — согласился Жаман.
Когда привели коня, Жаман внимательно его осмотрел и сказал:
— По виду у коня недостатков нет. Позволь, хан, про ехать на нем.
Хан согласился. Жаман переехал на коне через реку и, вернувшись, сказал:
— Мой хан! У этого коня нет недостатков, если не считать, что у него в повадке есть что-то коровье. Хан удивился.
— Ох, злодей! Ты угадал! Мать этого жеребенка пришлось прирезать, и, пока он вырос и смог сам пастись, его кормили коровьим молоком. Как ты догадался?
— Я заметил, что, переходя реку, конь этот задние ноги отряхивал, а голову все время пригибал к воде. Корову хоть сорок раз напои, она не пройдет через реку, чтобы не напиться в сорок первый.
Окружавшие хана визири с удивлением посмотрели друг на друга. Хан некоторое время сидел задумавшись. Потом он сказал:
—У меня есть драгоценный камень. Этот камень обладает чудесным свойством, подобно перстню Соломона, посоху Моисея, сумке Давида. Отгадай, каким свойством обладает мой камень? И хан велел принести из своей сокровищницы драгоценный камень. Жаман взвесил камень в руке и сказал:
— Твой камень, хан, действительно чудесен! Но кто-то позавидовал тебе, и сглазил его: в нем завелись два черноголовых червя. Они уже источили сердцевину камня. Пройдет два года — камень расколется и потеряет свое чудесное свойство.
Приближенные хана не знали, верить Жаману или нег. Тогда хан решил проверить сам и приказал расколоть камень. В нем нашли двух черноголовых червей.
— Откуда ты узнал, что в камне живут черви? — спросил хан.
— По своему чудесному свойству камень должен был бы обладать необыкновенной тяжестью,— ответил Жаман.— Но он оказался легче, чем я того ожидал. Отсюда я заключил, что в нем должна быть пустота. Тогда хан задал еще вопрос:
— Ты, оказывается, не Жаман, а мудрец! Так вот, скажи, пожалуйста, как древен мой ханский род? Жаман обошел вокруг ханского трона и, глядя хану прямо в глаза, ответил: |
1
